вечером приходила Екатерина Александровна. Посмотрели "Спасите Джимми" в гоблине (суррово), ушла домой. Зачем приходила - непонятно. Жизнь в последнее ввремя опреснела. Надо бы с этим бороться, и даже знаешь, как, но чет невытягивается. Впрочем, забить. Депресс имеет свойство проходить неожиданно...После неожиданного и не совсем приятного визита Глеба сидел и предавался воспоминаниям. Мы - жили! Пьяная сволочь Г-б сидел, балагурил и бередил мне душу воспоминаниями:"помнишь?". Помню, Г-б.
...."Ожесточение. часть 1"
...."Вечер ноября 2005. Мы с Глебом сидим в сторожке на краю Энера и слушаем разлагольствования М-ги, приехавшего из Томка. Я не знаю М-гу. Я напрягаюсь. Потому что он обезбашенный, пьяный, агрессивный околофутбольный хулиган. Впрочем, мы допиваем и он отчисляется. Сидим с Г-бом и молча смотрим друг на друга. Мы знаем. Мы говорили об этом днем, и всякий раз разговор неловко замолкал, натыкаясь на робкое:"а если?". Потом мы докуриваем, молча выходим на улицу и раздеваемся до пояса. Темно. Один-единственный фонарь слабо светит сквозь падающие хлопья снега, и кажется, что это - центр мира. Мы встаем под фонарь. И - всё. Страх, что был, во мне, злость, напряги - исчезают. Я чуствую себя шахтером, добурившимся до Подземного мира, ученым, открывшим сингулярнось... И я бью, бью по твердому, деревянному лицу Г-ба и чуствую, как кровь шумит в ушах. Кадр! Г-б отшатывается и лупит локтем в ребра - да хруста! Кадр! По подбородку течет что-то теплое. Кадр! Я сбрасываю руку, вцепившуюся мне в шею и стучу куда придется - в область спины. Кадр. Мы замираем. На миллиарды миль вокруг нет ничего, тишина правит миром, и в мире нет прекраснее этой тишины...
Через полчаса Г-б первым нарушил молчание..:
-"Знаешь, М-к, такое ощущение, что мы с тобой переспали."
...."Ожесточение. часть 1"
...."Вечер ноября 2005. Мы с Глебом сидим в сторожке на краю Энера и слушаем разлагольствования М-ги, приехавшего из Томка. Я не знаю М-гу. Я напрягаюсь. Потому что он обезбашенный, пьяный, агрессивный околофутбольный хулиган. Впрочем, мы допиваем и он отчисляется. Сидим с Г-бом и молча смотрим друг на друга. Мы знаем. Мы говорили об этом днем, и всякий раз разговор неловко замолкал, натыкаясь на робкое:"а если?". Потом мы докуриваем, молча выходим на улицу и раздеваемся до пояса. Темно. Один-единственный фонарь слабо светит сквозь падающие хлопья снега, и кажется, что это - центр мира. Мы встаем под фонарь. И - всё. Страх, что был, во мне, злость, напряги - исчезают. Я чуствую себя шахтером, добурившимся до Подземного мира, ученым, открывшим сингулярнось... И я бью, бью по твердому, деревянному лицу Г-ба и чуствую, как кровь шумит в ушах. Кадр! Г-б отшатывается и лупит локтем в ребра - да хруста! Кадр! По подбородку течет что-то теплое. Кадр! Я сбрасываю руку, вцепившуюся мне в шею и стучу куда придется - в область спины. Кадр. Мы замираем. На миллиарды миль вокруг нет ничего, тишина правит миром, и в мире нет прекраснее этой тишины...
Через полчаса Г-б первым нарушил молчание..:
-"Знаешь, М-к, такое ощущение, что мы с тобой переспали."